Часть 02 - Инструментальная детекция лжи, как прикладное направление психофизиологии.

Продолжаем серию публикаций книги написанной Валерием Владимировичем Коровиным около 20 лет назад.

«Детектор лжи ». Что это за зверь? Часть 01 - Общие положения. История

Инструментальная детекция лжи, как прикладное направление психофизиологии

«Детекция лжи» (ДЛ) с использованием полиграфа (или инструментальная детекция лжи) является одним из прикладных направлений психофизиологии.

Термин «психофизиология» был предложен в 1830 году французским философом Н. Массиасом. Первоначально он использовался для обозначения различных психологических исследований, проводившихся с использованием точных, объективных физиологических методов. Первая попытка выделить психофизиологию в самостоятельный раздел психологии, была предпринята немецким психологом В.Вундом. Однако, как новое, самостоятельное направление психофизиология получила официальный статус лишь в мае 1982 г. на первом международном конгрессе психофизиологов, проходившем в Монреале.

Если говорить о современных фундаментальных исследованиях в области пси­хофизиологии, то здесь наблюдается отчетливая тенден­ция смещения интересов от периферических функциональных систем в сторону изуче­ния центральных механизмов психических процессов. Так, по данным Логинова проблемой мозга сегодня занимаются от 3 до 5 % всех ученых мира - цифра, которая по некоторым косвенным показателям превышает число исследователей в таких областях как атомная энергетика и электроника.

Сегодня психофизиологию можно опре­делить как науку о нейронных механизмах психических про­цессов и состояний.

Термин психофизиология состоит из двух слов - психология и физио­логия.

Психология - это наука о закономерностях развития и функционирования психики (куда входят такие понятия как память, внимание, мышление, восприятие и т.п.). Психика в свою очередь есть функция мозга, выражающаяся в особой форме субъективного отра­жения действительности. Физиология – наука, изучающая закономерности и ме­ханизмы функционирования различных систем организма.

Отсюда предметом изучения психофизиологии являются физиологические основы психической деятельности и поведения человека

Это наука, исследующая взаимосвязи между внутренними переживаниями человека (т.е. психическими, нематериальными, субъективными процессами) и сопровождающими их материальными, объективными проявлениями.

Например, страх - это психологическая категория, относящееся к области эмоций, а сопровождающий его комплекс поведенческих и вегетативных реакций - суть материальное, органическое проявле­ние этого состояния.

Забегая вперед, отмечу, что ложь, связанная с сокрытием какой-либо важной информации нередко сопровождаются как поведенческими, так и физиологическими реакциями присущими состоянию страха или тревоги (эмоционального дискомфорта).

Психофизиолог, используя методологию своей науки, будет ста­раться установить - как состояние страха изменяет функционирова­ние тех или иных физиологических систем. Присущи ли эти измене­ния только состоянию страха или они носят неспецифический харак­тер. И наоборот, регистрируя изменения физиологических показате­лей, он попытается определить, испуган ли объект его наблюдений.

Основной научной проблемой психофизиологии является проблема соотношения психики и мозга, души и тела.

Современные варианты решения психофизиологической проблемы можно характеризовать следующим образом:

• Психическое тождественно физиологическому. Оно представляет собой физиологическую деятельность мозга и тем самым, оно есть проявление высшей (мозговой) нервной деятельности (т.е. является функцией материального субстрата).
• Психическое – это отдельный класс или вид проявления живого, обладающий свойствами, не присущими всем остальным процессам в нервной системе, в том числе процессам в ВНД (т.е. не зависит от материального субстрата).
• Психическое, хотя и обусловлено физиологической деятельностью мозга, тем не менее, не тождественна ей. Психическое полностью не сводимо к физиологическому, как идеальное к материальному или как социальное к биологическому.

Но, ни одно из приведенных положений не получило общего признания, и работа в этом направлении продолжается.

Вообще то, по утверждению английского психофизиолога Дж. Хессета (и с ним можно согласиться), определять психофизиологию в терминах ее методов или задач - пустое заня­тие.

Психофизиолог должен искать ответ на любой вопрос, который возникает у него в уме, с помощью любых методов, какие только может предложить его воображение.

Проблемы психо­физиологии стары, как мысль того первого человека, который заду­мался над вопросом относительно другого человека: "О чем он мыслит" или "Почему он поступает так".

Как уже отмечалось, в основе психофизиологической, инструментальной детекции лжи лежит оценка эмоционального состояния человека, которое определяется методом регистрации и последующего анализа комплекса вегетативных реакций.

Изначальное, биологическое значение вегетативных реакций определяется их участием в обеспече­нии постоянства внутренней среды организма или гомеостаза (от греч. homeo -постоянный, stasis - состояние).

Принцип гомеостаза заключается в том, что при самых разнообраз­ных состояниях организма, связанных с его приспособлением к непрерыв­но изменяющимся условиям окружающей среды (например, температурные колебания), параметры внутренней среды должны оставаться постоянными или флуктуировать (изменяться) лишь в небольших пределах (в нашем примере 36.5 –37 градусов).

Эта жизненно важная функция может эффективно осуществляться только при условии полного автоматизма работы обеспечивающих ее органов и систем, т.е. без участия сознания. В противном случае организм просто не успевал бы адекватно отреагировать на какое-либо внешнее (как негативное, так и положительное) воздействие.

Практическая невозможность (без специальных тре­нировок) сознательно управлять реакциями вегетативных органов, тесная связь этих реакций с эмоциональными переживаниями челове­ка, а так же с процессами связанными с работой аппарата памяти и позволили использовать их аппаратурную регистрацию в качестве достаточно эффективного метода выявления скрываемой информации.

Структурная организация нервной системы

Для того, что бы наиболее полно понять основы психофизиологической детекции лжи коротко остановимся на особенностях структурной организации нервной системы. В структурном (анатомическом) плане нервную систему подраз­деляют на центральную и периферическую. Центральная нервная система (ЦНС) включает: - головной мозг, продолговатый мозг, спинной мозг.

Спинной мозг - это тяж из нервных волокон, идущий посредине позвоночника. Он служит связующим звеном между головным мозгом и перифе­рической нервной системой. Его волокна передают информацию от головного мозга к телу и обратно (нисходящие и восходящие нерв­ные пути). На уровне спинного мозга осуществляется множество простых рефлексов (например, коленный рефлекс). Повреждения спинного мозга приводят, как правило, к потере кожной, болевой и температурной чувствительности, а также к двигательным нарушени­ям вплоть до параличей.

Спинной мозг, входя в череп, расширяется и образует филоге­нетически (филогенез – процесс исторического развития вида, рода и т.п.) наиболее древнюю часть - ствол мозга. Нейронные обра­зования ствола контролируют деятельность основных, жизненно важных физиологических функций - дыхания, работу сердечно-сосудистой системы, пищеваре­ния и т.д. Вот почему такая травма, как перелом основания черепа с повреждение ствола мозга практически всегда приводит к леталь­ному исходу. К стволовым (или их еще называют подкорковыми) образованиям относятся также ретикулярная формация (структура, конт­ролирующая уровни бодрствования) и лимбическая система с кото­рой связана наша эмоциональная сфера.

Все эти отделы охватывает наиболее молодой отдел мозга - большие полушария и их главная часть - кора, которая от­ветственна за все высшие мыслительные процессы и способности, отличающие человека от животных.

Периферическую нервную систему (ПНС) обычно подразделяют на соматическую (сома-тело) и вегетативную, автономную (висцеральную -растительную) нервную систему.

Соматическая система осуществляет сознательную произвольную регуляцию деятельности органов чувств и опорно-двигательного аппа­рата.

Вегетативная нервная система контролирует деятельность внутренних органов, и ее влияние на них (как следует из определе­ния - автономная) обычно не находится под прямым, непосредственным контролем сознания.

СНС и ВНС действуют содружественно и их нервные центры, особенно на уровне ствола и полушарий мозга практически невозможно отделить, но периферические отделы этих двух систем имеют четкие структурные и функциональные отличия.

Поскольку в нашей практической деятельности мы сталкиваемся в основном с проявлениями деятельности вегетативной нервной системы, то , не останавливаясь на изучении СНС, рассмотрим бо­лее подробно функциональные и структурные особенности ВНС.

Функциональные и структурные особенности ВНС

Как уже отмечалось, главной функцией вегетативной нервной системы является под­держание постоянства внутренней среды или гомеостаза (homeo-постоянный, stasis - состояние,) при различных воз­действиях на организм внешней среды .

Другими словами, ВНС ответственна за оптимальное состояние нашего организма, находящегося под постоянным воздействием, часто неблагоприятных и изменяющихся факторов, окружающего нас мира.

ВНС управляет деятельностью всех органов, участвующих в осу­ществлении растительных (вегетативных) функций организма - пита­ние, дыхание, выделение, размножение, циркуляция жидкостей, а также осуществляет регуляцию обмена веществ в тканях организма.

Анатомически ВНС подразделяют в свою очередь на центральный и периферический отделы. Центральные отделы регуляции ВНС находятся в стволе мозга и других подкорковых об­разованиях, а также в сегментах серого вещества спинного мозга.

Они представляют собой скопления нейронов или нервные яд­ра, которые, являются высшими вегетативными центрами.

К ним относятся:

1. В заднем мозгу - сосудодвигательный центр, мозжичёк, которому приписывают регуляцию ряда вегетативных функ­ций (трофика кожи, скорость заживления ран и т.п.).
2. В среднем мозгу - серое вещество сильвиего водопровода.
3. В промежуточном мозгу - гипоталямус.
4. В концевом мозгу - полосатое тело.

Наибольшее значение для вегетативной регуляции имеет гипота­лямическая область, которая регулирует деятельность всех органов растительной жизни. В то же время, гипоталямус является важным ин­тегративным центром для соматических, вегетативных и эндокринных функций. Поражение гипоталямической области мозга приводит к та­ким нарушениям как бессонница, раннее половое созревание, наруше­ния памяти, ожирение, нарушения терморегуляции и т.п..

К периферическому отделу относятся - нервные узлы, нервы, сплетения и периферические нервные окончания..

Периферический отдел ВНС в функциональном и анатомическом плане, условно подразделяют на симпатическую и парасимпатическую системы. Симпатические волокна исходят из грудных и двух-трех верхних поясничных сегментов спинного мозга (тораколюмбальная система), парасимпатические же волокна идут от ствола мозга и крестцовых сегментов.

Высшие вегетативные центры не являются симпатическими или парасимпатическими, т.к. они объединяют в себе регуляцию обоих отделов вегетативной части НС (ПНС и СНС).

Симпатический отдел является по своим функциям трофи­ческим. Он осуществляет усиление окислительных процессов, потреб­ление питательных веществ, усиление дыхания и учащения деятель­ности сердца, увеличение поступления кислорода к мышцам. Т.е. основная функция симпатической системы это мобилизация всего ор­ганизма при чрезвычайных обстоятельствах. Так, уменьшение крово­тока около поверхности тела (периферический сосудистый спазм) снижает вероятность обильного кровотечения при повреждении ко­жи, а происходящая одновременно усиленная подача крови к глубже лежащим мышцам позволяет развить большее физическое усилие.

Действие симпатической системы обычно проявляется диффузно и поддерживается относительно долго.

Роль парасимпатической системы охраняющая - сужение зрачка при сильном свете, торможение сердечной деятельности, опорожне­ние полостных органов. Действие парасимпатической систе­мы, способствующей сохранению и поддержанию основных ресурсов ор­ганизма, локально и относительно кратковременно.

Различие в функционировании двух систем обусловлено особен­ностями их структурной организации. Так в отличие от однонейрон­ного пути соматической инервации (нейрон-аксон-синапс-орган ми­шень) вегетативная система представлена двухнейронным путем пе­редачи возбуждения, т.е. между последним нейроном ЦНС и инервиру­емым органом имеется еще одна дополнительная нервная клетка (вставочный нейрон). Место соединения между этими двумя нейрона­ми находится в ганглии (нервный узел).

Аксоны симпатической системы выходят из спинного мозга и входят в группу ганглиев (синаптическую цепочку нервных узлов) расположенных с обеих сторон спинного мозга. Поскольку синапти­ческие ганглии расположены очень плотно друг к другу в них име­ется большие возможности для электрических переключений и тем самым достигается такое положение, когда импульс пришедший из любого участка СНС может вызывать активацию всей этой системы. Ганглии же парасимпатических волокон расположены на значи­тельном расстоянии друг от друга (краниосакральный выход) и образуют синапсы недалеко от иннервируемого органа и поэтому их нервные импульсы оказывают более специфическое влияние, т.е. воздействуют только на один какой-то орган.

Кроме этого, существует связь между симпатическими волокнами и надпочечниками - железами, выделяющими в кровь гормоны (адре­налин и норадреналин) которые играют роль химических передатчи­ков (медиаторов) возбуждения и действия которых, в отличие от нервных механизмов стимуляции, носят более диффузный и медленно действующий характер (после прекращения возбуждения химическому медиатору требуется время для его инактивации). Парасимпати­ческие волокна такой связи не имеют, а их химическим медиатором, выделяющимся в парасимпатических синапсах во время возбуждения, является быстро инактивируемое вещество - ацетилхолин. В связи с этим парасимпатические эффекты четко ограничены не только в пространстве, но и во времени.

Симпатический и парасимпатический отделы ВНС являются анта­гонистами. Однако этот антагонизм не является абсолютным. Эти системы взаимодействующие, соотношение между ними динамически меняется на различных фазах функции того или иного органа; они могут действовать и антагонистически и синергически (совместно). Антагонизм и синергизм - две стороны единого процесса, где сог­ласованность и регуляция функций двух систем осуществляется ко­рой головного мозга.

Таким образом, наблюдая на ленте самописца такие реакции испытуемого как учащение сердцебиений, подъем артериального дав­ления, сужение периферических кровеносных сосудов, высокую ак­тивность потовых желез (частая высокоамплиткдная КГР) мы должны оценивать их как проявление усиления деятельности симпатической НС и уменьшение влияния ПНС. Т.е. мы наблюдаем реакции активации организма - повышенную сосредоточенность, готовность к активным действиям, а в целом состояние высокого психоэмоцирнального напряжения.

В заключении этого раздела отметим, что тема функциональной и структурной организации нервной систе­мы чрезвычайно обширна, для ее более или менее подробного осве­щения потребовалось бы написать отдельную книгу. Здесь же мы стремились дать только самые общие представления о функционировании и роли нервной системы, а так же познакомить читателя с общепринятыми в физиологической и психофизиологической литературе понятиями и терминами. В то же время, достаточно детальное знание структурной и функциональной организации нервной системы, особенностей взаимодействия ее основных отделов, необходимо не только начинающему психофизиологу-экспе­риментатору, стремящемуся к изучению фундаментальных основ, но и практическому специалисту для осознанного понимания тех физиологических изменений, которые он регистрирует с помощью полиграфа.

Психофизиологический феномен

Из обычного, житейского опыта известно, что практически любой человек, достаточно уверенно может по различным внешним признакам определить состояние своего собеседника (спокоен - возбужден, испуган - разгневан, радостен - печален и т.п.). Но иногда определить состояние человека, только по внешним, видимым глазом признакам бывает весьма затруднительно, особенно, если это состояние протекает в коротком временном интервале (несколько секунд), а наблюдаемый умело контролирует свою мимику, поведение и речь.

Но если наряду с наблюдением за внешними признаками попытаться с помощью какого-либо инструмента контролировать скрытые, и главное не поддающиеся волевому контролю физиологические процессы, то можно отчетливо наблюдать, как точно, дифференцированно и практически мгновенно они отражают даже незначительные изменения в эмоциональном состоянии человека.

Тесная взаимосвязь между психическими и физиологическими процессами проявляется в виде феномена, суть которого, вкратце, сводится к следующему.

 Стимулы, несущие в себе информацию о каком-то запечатлен­ном в памяти опрашиваемого лица событии и представляющем для него высокую ситуационную значимость, устойчиво вызыва­ют физиологические реакции, превышающие по своей выраженности реак­ции на аналогичные, но не связанные с этим событием стимулы. Оказалось, что этот феномен наблюдается у порядка 80% населения Земли.

Что из этого следует? Проиллюстрируем это простым примером. Идет прием на работу. Допустим, что кандидат систематически употребляет наркотики и намерен данный факт скрыть. Но, в его памяти хранится информация на эту тему. Раскрытие этой информации при устройстве на работу представляет для нашего кандидата высокую значимость. Поэтому если в ходе тестирования на ДЛ ему дать перечень вопросов на тему вредных пристрастий, то он, независимо от своего желания, покажет максимально выраженные реакции на вопрос об употреблении наркотиков. Хотя в другой обстановке (например, в своем кругу общения, эта тема может оказаться малозначимой, или ситуационно незначимой)

Таким образом, в самом упрощенном виде ПФДЛ это метод тестирования памяти. Но, не ее качества ( хорошая она или плохая), а хранящейся в ней информации.

Почему этот метод стал использоваться при расследовании уголовных преступлений?

Потому, что преступник хранит в памяти не только достоверную информацию о самом преступлении и его деталях, но и то эмоциональное состояние (эмоциональная память), в котором он совершал это преступление. Кроме этого, во время тестирования он в большей или меньшей степени, но испытывает страх или боязнь разоблачения. Поэтому если ему задать какой-либо вопрос относительно совершенного преступления, то этот вопрос активизирует те участки памяти, в которых хранится эта информация, а соответствующие отделы мозга автоматически включат программы физиологического, вегетативного реагирования на опасность.

Другой иллюстрацией данного феномена является пример реального расследования с помощью полиграфа случая кражи денег на одной из фирм.

Из кабинета одного из руководителей этой фирмы пропала крупная сумма. Под подозрение в совершении кражи попали несколько сотрудников, которые имели или могли иметь доступ к месту, где эти деньги хранились.

Владелец денег, обнаружив их пропажу, не стал обсуждать этот факт с сотрудниками, а сразу же обратился в службу собственной безопасности. Таким образом, все существенные «уликовые признаки», а именно место, где лежали деньги; пропавшая сумма; вид валюты; достоинство купюр и т.п., были известны только ему, службе безопасности и тому, кто совершил кражу.

В связи с этим, во время испытания на полиграфе, подозреваемым предъявлялись вопросники, состоящие из рядов однородных стимулов. Эти ряды (или тесты) включали - различные суммы денег (в т.ч. и реально украденную); вид и достоинства купюр; детали интерьера кабинета, где могли находиться деньги (ящики рабочего стола, сейф, шкаф, тумбочка, кейс) и т.п..

Все подозреваемые (6 человек) утверждали, что они ничего не знают о краже.

Из 6 человек, подвергшихся проверки, только один, назовем его Х, на все «уликовые признаки» показывал максимально выраженные реакции. В начале тестирования Х внешне выглядел вполне спокойным, уверенным и в меру общительным. По завершении тестирования его поведение резко изменилось. Он стал замкнутым, отводил взгляд, уходил от общения со специалистом, был очень напряженным. Учитывая полученный результат, оператор полиграфа пришел к выводу, что именно Х причастен к краже денег.

После проведенной с ним беседы и демонстрации результатов испытания он признался в краже и в последующем вернул похищенные деньги. Все расследование заняло 2 дня.

Во время войны во Вьетнаме американцы использовали «детектор лжи» для определения местонахождения партизанских баз. С этой целью, захваченному в плен вьетнамцу они, под контролем полиграфа, предъявляли карту местности, разбитую на отдельные квадраты.

Выделив квадрат, на который пленный показал максимальные реакции, они разбивали его на еще более мелкие квадраты и снова последовательно их показывали.

Естественно, что для тестируемого район расположения базы на карте являлся в такой ситуации наиболее значимым воздействием (ситуационная значимость), по сравнению с изображениями других районов и, конечно же, он показывал на него максимально выраженные вегетативные реакции.

 Подобным образом, без каких-либо жестоких мер, американцы с большой точностью получали необходимую информацию.

 Из приведенных примеров становится понятным, что в процедуре «детекции лжи» речь идет о выявлении ситуационно, контекстно обусловленной значимости. Так, среди своих, вопросы о месте расположения базы являются нейтральными, а среди врагов они приобретают максимально высокое значение.

Теории инструментальной психофизиологической детекции лжи.

В настоящее время известны как минимум четыре западные те­ории, объясняющие появление выраженных вегетативных сдвигов во время сознательной лжи.

 Это - теория конфликта (или вины);

• теория страха наказания и страха разоблачения;
• условно-рефлекторная теория;
• теория активации.

Первая из перечисленных выше теорий объясняет феномен "детекции лжи" возникновением в процессе СПФИ двух несовместимых тенденций (конфликта) - необходимости лгать и с детства закрепленной в каждом человеке установкой на негативное отношение ко лжи, ее общественное порицание. Поэтому у лгущего субъекта подсознательно возникает чувс­тво вины (эмоция вины), которое и сопровождается комплексом вегетативных измене­ний.

Согласно второй теории вегетативные реакции возникают у лгущего субъекта, потому, что он в ситуации проверки прогнозирует высокую вероятность быть разоблаченным и соответственно наказанным. Это в свою очередь вызывает эмоцию страха, которая сопровождается соответствующими физиологическими проявлениями.

Вероятно, что эти механизмы действительно имеют место, но не­редко наблюдаются случаи, когда выраженные вегетативные сдвиги воз­никают на вопросы, на которые субъект дает заведомо правдивые ответы или вообще молчит. Кроме этого они не объясняют случаев появления вегетативных реакций на проверочные вопросы после приема различного рода седативных (успокаивающих) средств, когда по самоотчету испыту­емых они вообще не испытывали никаких эмоций.

Условно-рефлекторная теория исходит из того, что предъявляемые в ходе проверки стимулы автоматически (рефлекторно) вызывают эмоцио­нальную реакцию, если они (стимулы) увязываются субъектом с прошлым негативным опытом. Исходя из этой теории, чем сильнее травмирующее действие предыдущего опыта, тем более сильной должна быть вегетативная реакция.

По теории активации, появление выраженных вегетативных реакций при лживом ответе обусловлено разным активирующим воздействием предъявляемых стимулов. Стимул, воспринимаемый субъектом как более значимый, будет оказывать и большее активирующее влияние на его (субъекта) вегетативную систему.

В нашей стране, в 60-х годах, П.В. Симоновым была разработана информационная теория эмоций, по которой величина эмоционального напряжения, а следовательно и выраженность вегетативных реакций за­висит от силы потребности достижения цели и наличия информации необ­ходимой для удовлетворения этой потребности.

В соответствии с информационной теорией, степень эмоционального напряжения у проверяемого на полиграфе будет тем выше, чем сильнее потребность избежать разоблачения и, чем меньше у него сведений, о том, как этого добиться (наличие дефицита необходимой информации).

В определенной степени теория П.В. Симонова раскрывает механиз­мы дифференцированного вегетативного реагирования на значимые стимулы, но и она не объясняет всех нюансов, наблюдаемых во время СПФИ. Например, появление реакций на заведомо значимые сти­мулы у лиц полностью осведомленных о сути проверки на полиграфе, т.е. в ситуации отсутствия дефицита необходимой информации и не испы­тывающих в условиях эксперимента сильной потребности избежать неуда­чи.

На наш взгляд наиболее полное описание механизмов возникновения вегетативных реакций на значимый стимул дает теория функциональных систем (ТФС) академика Анохина. В силу этого остановимся на этой те­ории подробнее.

Основные постулаты ТФС сводятся к следующему:

1. Определяющим моментом деятельности различных функциональных систем (органов, тканей, желез, нейронных скоплений и т.д. объединенных центральными мозговыми структурами для оптимального осущест­вления различных функций), обеспечивающих гомеостаз и другие формы поведения животных и человека, является не само действие, а полезный для системы и организма в целом результат. Таким образом, полезный результат выступает в роли системообразующего фактора.
2. Инициативная роль в формировании целенаправленного поведения принадлежит исходным потребностям, которые формируют необходимые для их удовлетворения функциональные системы, включая механизмы мотива­ции, которые активизируют и генетически детерминированные и индивидуально приобретенные программы поведения.
3. Каждая функциональная система (ФС) работает по принципу са­морегуляции, в соответствии с которым отклонение результата деятель­ности функциональной системы от уровня, обеспечивающего нормальный метаболизм, само является стимулом к мобилизации механизмов, направ­ленных на достижение результатов, удовлетворяющих соответствующие потребности.
4. Целенаправленный поведенческий акт заканчивается не действи­ем, как это постулирует классическая рефлекторная теория, а полезным, в смысле удовлетворения доминирующей потребности организма, результа­том.
5. Системное возбуждение, формирующие целенаправленный поведен­ческий акт развертывается не линейно, а с опережением реальных ре­зультатов поведенческой деятельности. Тем самым создаются условия для сравнения достигнутых результатов с запрограммированными, что позволяет исправлять, в случае необходимости, ошибки целенаправлен­ного поведенческого акта.
6. Центральная организация функциональных систем различной сте­пени сложности, по сравнению с центральными механизмами рефлекторной дуги имеет более сложную архитектонику и включает такие звенья как:

- афферентный синтез (АС);

- стадию принятия решения (СПР);

- предвидение потребного результата (или акцептор результата действия - АРД);

- эфферентный синтез ( или стадия оценки достигнутого результа­та - ЭС);

- обратная афферентация (ОА) и само многокомпонентное действие.

На стадии АС организм из множества внутренних и внешних раздра­жений отбирает главные для данной, актуальной на настоящий момент потребности и создает цель поведения. Например,

Стадия АС завершается стадией принятия решения, на которой про­исходит ограничение степеней свободы деятельности функциональной системы и выбор единственной программы поведения наиболее оптималь­ной для удовлетворения возникшей, сформированной на стадии АС пот­ребности.

На следующей стадии - АРД происходит опережающее программирование параметров потребного результата и их сличение с параметрами достигнутого результата. Так, например, при совпадении указанных вы­ше параметров деятельность функиональной системы прекращается. В противном случае возникает ориентировочно-исследовательская реакция, перестраивается афферентный синтез, принимается новое решение и из­меняется деятельность ФС в необходимом для удовлетворения данной потребности направлении. Таким образом, АРД - это аппарат прогнози­рования и оценки физических, химических и биологических свойств по­лезного приспособительного результата. Подобная оценка осуществляет­ся механизмом ОА. ОА - это поток нейронных возбуждений идущий от ре­цепторов исполнительных органов к центральным нервным и гуморальным структурам составляющим аппарат АРД и доставляющий к нему информацию о параметрах достигнутого результата.

В случае, если ОА не несет полноценной информации о оптимальном уровне достигнутого результата, нервные клетки АРД возбуждаются, формируется новый афферентный синтез, совершается новое действие и эти процессы происходят до тех пор, пока не будет достигнут необхо­димый результат.

Существует несколько уровней функциональных систем. К одному из них относятся гомеостатические ФС, которые и обеспечивают деятель­ность вегетативных органов и систем.

Согласно работам С.А. Надирашвили и И.И. Киселева, формирование программ ФС гомеостатического уровня в основном заканчивается в пре­натальном (внутриутробном) периоде развития плода.

Большинство ФС этого уровня работают по внутренним, генетически детерминированным, неконтролируемым сознанием и произвольным прог­раммам саморегуляции. Это обусловлено тем, что деятельность вегета­тивных органов и систем направлена на наиболее полное и адекватное обеспечение жизнедеятельности организма в целом, в условиях постоян­но и быстро меняющихся воздействий окружающей среды. Такое обеспече­ние возможно только при ограниченном количестве вариантов реагирова­ния и автоматическом режиме работы указанных органов.

И действительно, практически все виды вегетативного реагирова­ния можно условно свести к двум. 1. Реакции, обеспечивающие активные действия (например, бегство). 2. Реакции, направленные на снижение энергетических затрат, например, реакция урежения частоты сердечных сокращений при затаивании (своеобразная реакция избегания опасности при невозможности совершения активных действий).

При этом характер поведенческой реакции, включающей и ве­гетативные сдвиги, зависит не столько от свойств раздражителя, сколь­ко от генетически закрепленных и индивидуально приобретенных свойств личности. Хорошо известно, что разные люди ведут себя в однотипных ситуациях по разному. Так, в опасной ситуации одни активно защищают­ся, другие убегают, третьи теряют всякую способность к каким-либо действиям (запредельное торможение). В соответствии с этим формиро­вание ФС гомеостатического уровня будет происходить в зависимости от тех программ поведения (реагирования), которые в прошлом приводили в подобной ситуации к наилучшим результатам, главным из которых явля­ется сохранение целостности и жизнедеятельности организма. Отсюда и вегетативные реакции будут иметь либо активирующий, либо тормозной характер, что мы и наблюдаем в условиях психофизиологического экспе­римента. Например, в ситуации невозможности активного избегания зна­чимого воздействия (по условиям эксперимента человек должен нахо­дится в неподвижном состоянии) реакции периферических кровеносных сосудов всегда однотипна - спазм, что имеет биологический смысл пре­дохранения организма от излишней кровопотери в случае возможного на­рушения его целостности. Так же однотипны и КГР, т.к. их появление связано с априорным и автоматическим усилением деятельности сердеч­но-сосудистой системы на случай выполнения активных действий, свя­занных с включением механизмов терморегуляции, которая осуществляет­ся в том числе и за счет потовых желез.

Отсюда становится понятным, что для вегетативных органов биоло­гически нецелесообразно на все внешние воздействия, имеющие различ­ные физические характеристики, но объединяющиеся общим понятием "значимое" (громкий звук, яркий свет, болевой раздражитель, неприят­ный вопрос и т.п.) как-то специфически реагировать на каждый из них. В конечном итоге ответ будет проявляться либо активной избегающей или приближающей реакцией, либо, в случае невозможности активных дейс­твий, пассивной реакцией затаивания. Таким образом для вегетативных центров не имеет значение игровая (экспериментальная) это ситуация или ситуация несущая в себе реальную угрозу. Им просто "некогда" за­ниматься таким анализом. Ток ли это, внезапный громкий звук, значи­мый вопрос или выбранное и скрываемое в эксперименте число - не важ­но, все, что в аппарате АС попадает под определение "значимо" приве­дет к активации той программы вегетативного реагирования, которая будет наиболее целесообразна в данной конкретной ситуации.

Вегетативная реакция является по сути конечным звеном работы ФС гомеостатического уровня и ее характеристики определяются прежде всего на стадии АС. Нейрофизиологической основой АС является конвер­генция множественных возбуждений различной модальности на нейронах коры головного мозга. На этой стадии мозг из множества приходящих к нему возбуждений выбирает главные для данной текущей потребности и формирует цель реакции (например, увеличение содержания кислорода в крови). Выбор алгоритма достижения цели происходит с включением ме­ханизмов памяти, которые активизируются под влиянием как внешних, обстановочных стимулов, так и под влиянием возбуждений, приходящих из подкорковых мотивационных центров. Таким образом, доминирующее мотивационное возбуждение, взаимодействуя с обстановочной афферента­цией, извлекает из памяти как генетически закрепленные, так и индиви­дуально приобретенные программы биологически наиболее целесообразной для данной конкретной потребности формы реагирования.

Отсюда можно представить следующую схему появления вегетативных реакций на значимое воздействие на примере эксперимента по индикации выбранного и скрываемого числа из ряда других чисел.

Как уже указы­валось, работа аппарата АС тесно связана с памятью в которой хранят­ся энграммы (нейронные "образы") значимых для организма воздействий и программы наиболее оптимального реагирования на эти воздействия. При этом, если программы вегетативного реагирования являются генети­чески детерминированными, то энграммы значимых воздействий не только постоянно хранятся в блоках долговременной памяти, но и формируются в блоках кратковременной памяти под воздействием той или иной акту­альной ситуации (например под влиянием инструкции и концентрации внимания на каком то предмете или действии).

В эксперименте с числом, когда в результате выбора одного числа из ряда других (концентрация внимания на предмете и действии) и инс­трукции скрывать выбранное число, оно приобретает для испытуемого сигнальную, ситуационную значимость и его энграмма актуализируется в кратковременной памяти.

Предъявляемые в ходе эксперимента числа вызывают в слуховых (или зрительных, если числа показываются) анализаторах нейронные разряды кодирующие "образ" того или иного числа. Проходя через ста­дию АС этот образ сличается с энграммой сигнального стимула (выбран­ное число). В случае совпадения с ним какого-либо паттерна разрядов воздействие признается значимым, что в свою очередь автоматически формирует цепь нейронных возбуждений (стадия принятия решения), пе­редающих команду в АРД о включении тех программ реагирования, кото­рые должны обеспечить функционирование организма в режиме "значимое".

По формированию таких программ возбуждение передается на соот­ветствующие исполнительные структуры, например, сосудодвигательный центр и после завершения данной программы рецепторы действия рапор­туют в центр (АРД) о достигнутых результатах, где они сличаются с исходно заданными. Если достигнутые параметры удовлетворяют прогно­зируемым или значимый раздражитель прекратил свое действие, принима­ется решение о завершении функционирования системы в данном режиме (в нашем случае о прекращении вегетативной реакции).

Естественно, что выраженность такой реакции будет прежде всего зависеть от индивидуально психологических характеристик и личностных установок самого испытуемого (например, уровня его тревожности, за­интересованности в результатах эксперимента и т.п.).

Предложенная здесь схема позволяет так же объяснить нередкие случаи появления выраженных вегетативных реакций на нейтральные сти­мулы. Во первых, поскольку в работе аппарата АС принимают участие механизмы краткосрочной памяти и внимания, то испытуемый может соз­нательно акцентировать свое внимание на другом, в действительности нейт­ральном для него стимуле, создавая тем самым в аппарате АС "ложную" энграмму значимого раздражителя, что при его предъявлении будет ав­томатически вызывать в АРД включение соответствующей программы веге­тативного реагирования. И во вторых, "образы" раздражителей, в том числе значимых, не имеют в аппарате памяти четкого нейронного очер­тания, это, скорее всего, динамическое плавающее возбуждение группы нейронов, допускающее в условиях предуготованности реагировать на действительно значимое воздействие, ошибочное включение соответству­ющей программы. То есть, организму биологически целесообразней оши­бочно отреагировать на нейтральный стимул как на значимый, чем про­пустить действительно значимое воздействие.

Это положение хорошо иллюстрируется работами Переслени с соав­торами, в которых показано, что при предъявлении в случайном порядке двух и более стимулов, среди которых есть один значимый, прогноз его появления приобретает вероятностный характер. В этих условиях возни­кает готовность к реагированию на любой из возможных сигналов. Таким образом, только сам факт наличия в ряду стимулов значимого раздражи­теля, при неопределенности его появления, создает предпосылки для возникновения "ложно значимых" реакций на нейтральные стимулы.

 

Продолжение следует.